Уровень продуктов окисления белков в плазме крови при инсомнии у женщин в пери- и постменопаузе

Обоснование. Инсомнические расстройства встречаются более чем у половины женщин в менопаузе. Данные нарушения могут способствовать изменению прооксидантно-антиоксидантного баланса, приводя к повреждению структурных клеточных элементов. В настоящее время отмечается дефицит исследований по данному вопросу.

Цель исследования.  Провести сравнительный анализ уровня продуктов окисления белков у женщин с инсомнией в перии постменопаузе.

Материалы и методы. В исследовании приняли участие женщины пери(n = 30) и постменопаузального (n = 60) периодов, которые после анкетирования по специальным опросникам сна: тест для оценки субъективной тяжести инсомнии, шкала сонливости Эпворта, Мюнхенский тест, – были разделены на 2 группы в каждой фазе менопаузы (группа контроля и основная группа). Содержание продуктов окисления белков определяли иммуноферментным анализом с использованием наборов «ImmunDiagnostik» (Германия) на анализаторе «BioTek EL×808» (США). При анализе межгрупповых различий для независимых выборок использовали критерий Манна – Уитни.

Результаты. Сравнительный анализ уровней продуктов окисления белков у женщин контрольных групп в зависимости от фазы климактерия показал увеличение их содержания в постменопаузальном периоде по сравнению с перименопаузой (p < 0,05). При сравнении показателя окислительной модификации белков между контролем и основной группой в разных фазах климактерия статистически значимые различия в его уровнях выявлены только в перименопаузальном периоде в сторону более высокого содержания у женщин с инсомнией (p < 0,05). Наличие инсомнии в постменопаузе сопровождается более высоким уровнем белкового окисления по сравнению с перименопаузальным периодом (p < 0,05).

Заключение. Полученные результаты свидетельствуют об ассоциации инсомнии с окислительной модификацией белков только в перименопаузальном периоде.

1. Gracia CR, Freeman EW. Onset of the menopause transition: The earliest signs and symptoms. Obstet Gynecol Clin North Am. 2018; 45(4): 585-597. doi: 10.1016/j.ogc.2018.07.002

2. Lumsden MA, Sassarini J. The evolution of the human menopause. Climacteric. 2019; 22(2): 111-116. doi: 10.1080/1369 7137.2018.1547701

3. Kumar S, Lata K, Mukhopadhyay S, Mukherjee TK. Role of estrogen receptors in pro-oxidative and anti-oxidative actions of estrogens: A perspective. Biochim Biophys Acta Gen Subj. 2010; 1800: 1127-1135. doi: 10.1016/j.bbagen.2010.04.011

4. Jehan S, Jean-Louis G, Zizi F, Auguste E, Pandi-Perumal SR, Gupta R, et al. Sleep, melatonin, and the menopausal transition: what are the links? Sleep Sci. 2017; 10(1): 11-18. doi: 10.5935/19840063.20170003

5. Semenova NV, Madaeva IM, Kolesnikova L. Insomnia and circadian rhythms of melatonin in menopausal women. Acta Biomedica Scientifica. 2018; 3(5): 16-21. doi: 10.29413/ABS.2018-3.5.2

6. Reiter RJ, Mayo JC, Tan DX, Sainz RM, Alatorre-Jimenez M, Qin L. Melatonin as an antioxidant: under promises but over delivers. J Pineal Res. 2016; 61(3): 253-278. doi: 10.1111/jpi.12360

7. Колесникова Л.И., Семёнова Н.В., Солодова Е.И., Мадаева И.М. Окислительный стресс у женщин с инсомнией в разных фазах климактерического периода. Терапевтический архив. 2017; 89(8): 50-56. doi: 10.17116/terarkh201789850-56

8. Gaschler MM, Stockwell BR. Lipid peroxidation in cell death. Biochem Biophys Res Commun. 2017; 482(3): 419-425. doi: 10.1016/j.bbrc.2016.10.086

9. Оводенко Д.Л., Шварев Е.Г., Дикарева Л.В. Диагностическое значение идентификации карбонильных групп белков в биологических жидкостях больных опухолями яичников. Журнал акушерства и женских болезней. 2008; 57(3): 50-54.

10. Губский Ю.И., Беленичев И.Ф., Левицкий Е.Л. Токсикологические последствия окислительной модификации белков при различных патологических состояниях (обзор литературы). Современные проблемы токсикологии. 2005; 8(3): 20.

11. Давыдов В.В., Божков А.И. Карбонильный стресс как неспецифический фактор патогенеза (обзор литературы и собственных исследований). Журнал Національної академії медичних наук України. 2014; 20(1): 25-34.

12. Семёнова Н.В., Мадаева И.М., Колесникова Л.И. Свободнорадикальное окисление при нарушениях сна в андро-и менопаузе (обзор литературы). Acta Biomedica Scientifica. 2020; 5(1): 31–41. doi: 10.29413/ABS.2020-5.1.4

13. Gopalakrishnan A, Cirelli C. Sleep deprivation and cellular responses to oxidative stress. Sleep. 2004; 27(1): 27-35. doi: 10.1093/sleep/27.1.27

14. Сухих Г.Т., Сметник В.П., Юренева С.В., Ермакова Е.И., Чернуха Г.Е., Якушевская О.В. Менопауза и климактерическое состояние у женщин. Клинические рекомендации. М.: НМИЦ АГП им. В.И. Кулакова; 2016.

15. Тарасова М.А., Ярмолинская М.И. Принципы индивидуального выбора заместительной гормональной терапии в перии постменопаузе. СПб.: Н-Л; 2006.

16. Johns MW. New method for measuring daytime sleepiness: the Epworth sleepiness scale. Sleep. 1991; 14: 540-545. doi: 10.1093/sleep/14.6.540

17. Morin C, Simard S, Savard J. Insomnia. In: Nikcevic AV, Kuczmierczyk AR, Bruch M (eds.). Formulation and treatment in clinical health psychology. London: Routledge; 2006: 61-86.

18. Zavada A, Gordijn MC, Beersma DG, Daan S, Roenneberg T. Comparison of the Munich Сhronotype Questionnaire with the Horne – Ostberg’s Morningness – Eveningness Score. Chronobiology Int. 2005; 22(2): 267-278. doi: 10.1081/cbi-200053536

19. Полуэктов М.Г., Бузунов Р.В., Авербух В.М., Вербицкий Е.В., Захаров А.В., Кельмансон И.А., и др. Проект клинических рекомендаций по диагностике и лечению хронической инсомнии у взрослых. Неврология и ревматология. Приложение к журналу Consilium Medicum. 2016; (2): 41-51.

20. Семёнова Н.В., Мадаева И.М., Даренская М.А., Колесникова Л.И. Процессы липопероксидации и система антиоксидантной защиты у женщин в менопаузе в зависимости от этнической принадлежности. Экология человека. 2019; 6: 30-38. doi: 10.33396/1728-0869-2019-6-30-38

21. Sanchez-Rodriguez MA, Zacarias-Flores M, Arronte-Rosales A, Mendoza-Nunez VM. Association between hot flashes severity and oxidative stress among Mexican postmenopausal women: A cross-sectional study. PLoS One. 2019; 14(9): e0214264. doi: 10.1371/journal.pone.0214264

22. Victorino VJ, Panis C, Campos FC, Cayres RC, Colado-Simão AN, Oliveira SR, et al. Decreased oxidant profile and increased antioxidant capacity in naturally postmenopausal women. Age (Dordr). 2013; 35(4): 1411-1421. doi: 10.1007/s11357-012-9431-9

23. Cakir T, Goktas B, Mutlu MF, Mutlu I, Bilgihan A, Erdem M, et al. Advanced oxidation protein products and malondialdehyde – the new biological markers of oxidative stress – are elevated in postmenopausal women. Ginekol Pol. 2016; 87(5): 321-325. doi: 10.5603/GP.2016.0001

24. Montoya-Estrada A, Velazquez-Yescas KG, Veruete-Bedolla DB, Ruiz-Herrera JD, Villarreal-Barranca A, Romo-Yañez J, et al. Parameters of oxidative stress in reproductive and postmenopausal Mexican women. Int J Environ Res Public Health. 2020; 17(5): 1492. doi: 10.3390/ijerph17051492

25. Hachul de Campos H, Brandao LC, D’Almeida V, Grego BH, Bittencourt LR, Tufik S, et al. Sleep disturbances, oxidative stress and cardiovascular risk parameters in postmenopausal women complaining of insomnia. Climacteric. 2006; 9(4): 312-319. doi: 10.1080/13697130600871947

26. Polac I, Borowiecka M, Wilamowska A, Nowak P. Oxidative stress measured by carbonyl groups level in postmenopausal women after oral and transdermal hormone therapy. J Obstet Gynaecol Res. 2012; 38(9): 1177-1181. doi: 10.1111/j.1447-0756.2011.01842.x

27. Fedorova M, Bollineni RC, Hoffmann R. Protein carbonylation as a major hallmark of oxidative damage: update of analytical strategies. Mass Spectrom Rev. 2014; 33(2): 79-97. doi: 10.1002/mas.21381